Елена Руденко - Смерть в Версале[редакция 2003 г.]
Я рассказываю о своих муках любви. Макс говорит мне то же самое, что и Мадлен. Только Теруань он не ругает.
Жорж хохочет:
— Ну, ты и придумала! Реветь из–за такой глупости!
В комнату вбегает Камилл.
— Знаете, кого я сегодня видел? Теруань и иностранца. Они так мило беседовали, шли под ручку. Это все неспроста…
Он строит красноречивую гримасу. Я сдерживаю слезы.
— Камилл, будь другом, заткнись, — говорит Макс.
Демулен смотрит на меня. Он все понимает.
— Прости, — говорит он виновато.
Камилл садится рядом со мной.
— О бедное дитя! — восклицает он, покровительственно обнимая меня за плечо. — Тебе суждено познать горечь любви! О! Любовь это мука! Бедное дитя!
Он достает платок и, всхлипывая утирает слезы. Я с изумлением смотрю на него. Если бы я не знала Камилла, то решила бы, что он издевается.
— Бедное дитя! — плачет он. — О-о! Эти драмы! Они способны довести до самоубийства бедную девушку!
Жорж дает ему подзатыльник. Камилл моментально замолкает.
— Все нормально, — говорю я. — Только не надо меня жалеть. Мне не нужна роль отвергнутой жертвы. Просто я не могу понять: раз я ему безразлична, зачем было знакомиться?
— Ты очень интересная и необычная девушка, — отмечает Жорж.
— Ага, — добавляет Камилл. — Он захотел с тобой подружиться. Все мужчины Парижа мечтают стать твоими друзьями. Как они завидуют Максу!
— Ох, опять дружба! Надоело! Неужели никто не полюбит меня как женщину!
— Светик, — говорит Макс, — когда ты станешь старше, то будешь ценить свой дар.
— Вот–вот, — говорит Жорж. — Все тетки тебе завидуют. Мало кого мужчины воспринимают так, как тебя! Пальцев на одной руке хватило бы.
— Ладно, — соглашаюсь я. — Я веду себя как дура! И вообще, что я хотела? У нас с ним было только одно свидание, и то дружеское. А я уже размечталась. Глупо. Может, я этого типа и не увижу больше.
— Увидишь, — усмехается Жорж. — Он прибежит. Что он дурак, отказаться от встреч с такой девушкой.
Я, Мадлен Ренар, вернулась домой. Я вновь одна наедине со своими мыслями. Ах, Светик, мне бы твои проблемы.
Как обрадовался Барнав, когда узнал, что я хочу стать его другом, слушать его советы, тайны. Все оказалось проще, чем я предполагала. Он уверен, что я ему принадлежу! Какая наивность! Хотя… пока он от меня не зависит. Надо бы подключить мой капитал. Этот гордец говорит, что не берет взятки. Так я и поверю!
Как же Макс? Все это время я думала о нем. Он должен зайти ко мне сегодня. Что я скажу ему? Нет, свидания с Максом надо исключить, нельзя злить Барнава.
Но ведь я люблю Макса… К черту любовь! Вообще, любит ли он меня? Нет. Мы с ним расстались в весьма резкой форме. За годы юридической практики он заработал неплохой капитал, я предлагала ему объединиться. А он вложил все в выборы в Генеральные Штаты. Он избрал погоню за призраком! Своим поступком он отверг меня! А теперь хочет вернуть прежние времена. Нет, уж. Ты уже сделал выбор, мой друг.
В наши дни любовь выбирают только идиоты! Я выбираю мое состояние. Прощай, Макс!
А вот свидания с ним нельзя допустить. У Макса дар переубеждать. А я этого не хочу!
Я пишу ему письмо, стараюсь быть резче и холоднее. Пусть не думает, что я по нему страдаю. Не только он может подавлять чувства!
Я, Макс Робеспьер, очень сочувствую Светик. Увы, всем надо через это пройти. Я могу поговорить с Полем… Нет, ребенок должен научиться самостоятельно решать проблемы. Нам эти переживания кажутся мелочью, но для нее это трудное испытание.
Мне приносят письмо от Мадлен. Как я рад, что она на меня не сердится. С благоговейным трепетом я распечатываю конверт… Я читаю… холодные жестокие строки…
Мсье Робеспьер!
Считаю своим долгом уведомить Вас, что отменяю встречу, назначенную вам ранее.
Прошу меня понять, я стараюсь завести дружбу с Вашими политическими противниками. Как это ни прискорбно, но общение с Вами может скомпрометировать меня.
Должна заметить, что Ваш внешний облик и финансовое положение не соответствуют облику и положению человека, с которым мне стоит водить знакомства.
Прошу меня извинить. Стоит забыть прошлое.
Мадам Ренар.
Я складываю письмо.
Похоже, не только Светлане суждено страдать от любви. Я тоже не избежал этой участи.
Что же произошло? Барнав! Как я сразу не догадался. Этот слащавый пижон стал моим противником не только в политике, но и в любви.
Ах, Мадлен. Как вы любите внешний блеск! Когда я был судьей, вы были обо мне иного мнения. Вы не стеснялись даже поцеловаться со мной на улице. Теперь, когда на меня обрушились трудности, вы стыдитесь даже поговорить со мной.
Как вы изменились! Вы были такой милой, доброй девочкой, а стали холодной и расчетливой. О! Вы всегда были жестокой! Нет, вы не такая… Вы стараетесь быть такой… Как бы я хотел, заглянуть к вам в душу! Даже моя безупречная логика не может найти ответ, но однажды я разгадаю вашу тайну.
Что же мне делать? Как вернуть вас? Действовать! Я не отступлю, Мадлен Ренар! Посмотрим, через год вы вновь будете гордиться знакомством со мной! Я вас люблю, Мадлен, этим все сказано.
Мое имя Жорж — Жак Дантон, мне 29 лет. Я занимаю должность капитана национальной гвардии. Еще я председатель клуба Кордельеров. Я не собираюсь останавливаться на достигнутом. Это только первая ступень в моей политической карьере. Скоро я буду главным действующим лицом на арене истории! А пока я наблюдаю… это важно!
В компании приятеля Камилла я иду по улице.
— Бедняга Макс, теперь ему еще сопли юности утирать, — говорю я. — М-да, вот она первая любовь!
— А мне жаль Светик, — вздыхает Камилл. — Бедная девочка!
Я ему верю. Он распустил нюни побольше, чем несчастный ребенок.
— Ничего, это пройдет, — говорю я. — Светик еще научится управлять своими чарами. Не понимаю, что она плачет. Девица с такими данными!
Мне действительно очень нравиться Светик, но приставать к ней я не собираюсь, что я изверг.
— О! Она прелесть, — вздыхает Камилл. — Когда я впервые увидел ее…
Он всхлипывает.
— Ага, — хохочу я. — Макс тебе здорово накостылял, чтобы ты и не думал к ней клеиться!
— Вот вредный! — восклицает Камилл. — Если бы он с ней любовь крутил, я бы понял. А так… ни себе, ни людям!
— Все правильно, — говорю я. — Зачем ты ей нужен? Ты себя в зеркало видел?
— А ты сам? — ехидно говорит Демулен. — Как на нее поглядываешь!
— Поглядывать можно! — говорю я. — Я сам был поражен, когда увидел ее после пансиона. Была ведь совсем мелкая. А стала такой хорошенькой, а главное очень интересной. Никогда бы не подумал, что мне будет интересно говорить с девчонкой, причем намного моложе меня!
— Ты прав, — кивает Камилл. — Болтать с ней приятно. Она, конечно, не философ. Видал я дамочек и поумнее, но сколько обаяния!
Я чувствую, что Демулен опять улетает в облака.
— Такая девица не для нас! — говорю я. — Она для долгого серьезного романа, когда возможен и брак. А так, зачем девчонке душу калечить?
— Верно, — кивает Камилл. — Она еще такая добрая…
— Именно, — соглашаюсь я, — вот почему ее ранить и не хочется. Последним козлом будешь себя чувствовать. А будь она какой–нибудь злой кривлякой, то другое дело. А так, я первый набью морду тому, кто посмеет обидеть Светлану.
— А граф–иностранец? — вспоминает Камилл.
Я усмехаюсь:
— Втюрился в нашу деточку по уши! Возраст для этого тоже подходящий. Чего Светик волнуется, я не знаю. Видел я этого Поля Очера. Он из тех, кто хочет настоящий роман с настоящими чувствами, а Теруань для этого ну никак не подходит! Он видит в амазонке приятеля, как и большинство порядочных мсье. Они встречаются с Теруань для бесед. Ха, трудно поверить, но факт!
— А вдруг он решит завести долгий роман с Теруань, с возможным браком, — предполагает Камилл.
— Тогда он идиот, — твердо говорю я. — А идиот нашей девочке не нужен!
— Теруань! Какая соблазнительная амазонка! — вздыхает Камилл. — Мимолетная связь с ней — моя мечта! Я буду одаривать ее цветами и подарками! Петь серенады под ее окном! Мы проведем с ней несколько бурных ночей, а потом я ее оставлю, чтобы продолжить поиски своего чистого идеала любви!
Я смотрю на него как на чокнутого:
— Придумал же: цветы, конфеты, песни! — усмехаюсь я. — Ты ее еще с днем рождения поздравь!
— Но она меня так влечет! — хнычет Демулен.
— Наши мечты похожи, — говорю я. — Ее тело и меня не оставляет равнодушным! Только у меня с ней все будет без романтики! Слишком много чести! Это у нее не первое свидание!
Вдруг Камилл начинает по–идиотски хихикать, это у него бывает. Я жду, пока он успокоиться и начнет связно говорить.
